Тосты про боль

В постели лежал тяжело больной, и казалось, что дни его уже сочтены. Жена в страхе за жизнь мужа пошла за деревенским лекарем. Он более получаса выстукивал и выслушивал больного, щупал пульс, прикладывал ухо к груди пациента, поворачивал его то на живот, то на бок, то опять на спину, поднимал ноги, открывал глаза, смотрел ему в рот и, наконец, изрек уверенно и определенно: "Добрая женщина, к сожалению, я должен сообщить вам печальную истину, ваш муж уже два дня как мертв". Тут тяжело больной в ужасе поднял голову и испуганно застонал: "Да нет же, моя любимая, я еще жив!" Тогда женщина энергично стукнула кулаком больного по голове и гневно закричала: "Замолчи! Лекарь лучше знает, жив ты или мертв!" За уступчивость нашим любимым! За исполнение их капризов и милых пустяков!

Пусть Ангелы – хранители всегда, Над вашим малышом летают, А радость к жизни, доброта, Пускай его не покидают. Пусть рядом с ним всегда будет любовь, Хорошие и верные друзья, Пускай душа не знает слова боль, Ни разочарований в жизни, ни вранья.

В одном царстве жили Иван да Марья. Супружество их длилось уже некоторое время, и Иван стал обращать внимание, что жена его превращается постепенно в неряшливую и ворчливую женщину. С тяжелыми думами он отправился к мудрецу за советом. И мудрец ему сказал «Женщина — это цветок, который увядает без солнечного света». Я хочу выпить за жениха, чтобы он своим вниманием и любовью к молодой, помог ей расцветать с каждым годом все в более прекрасный цветок!

Я рада тому, что на мою долю выпала столь большая честь — быть свидетельницей скрепления этого брака. Ведь нет ничего лучше того момента, когда двое шагают навстречу друг другу, тем более, двое близких мне людей. Счастливой вам жизни и любви друг к другу.

Милая мама, сто лет будь здорова, Жизнь пусть не будет печальна, сурова. Боль пусть и грусть не находят следа И в день рожденья, и просто всегда.

Любимая мама, желаю здоровья! Всегда будь отзывчивой, доброй. Меня согреваешь всегда ты любовью, Искренней, верной и теплой! Поменьше грусти, никогда не болей, Побольше тебе везения, И радости, счастья, хороших друзей. Мамочка, с Днем рожденья!

Сервантес говорил так: «О мужественное сердце разбиваются все невзгоды». Так давайте же в этот день выпьем за мужчин, за сильных и смелых, способных принять на себя все удары судьбы и стойко их выдержать, защитив от них более слабых. Пусть они всегда остаются такими же стойкими и мужественными!

Юный монах проходил мимо дома вдовы, которая обманом зазвала его к себе и заперла. "Я не выпущу тебядо тех пор, - сказала она ему, - пока ты не выполнишь одно из трех моих желаний: или выпьешь вина, илипроведешь со мной ночь, или убьешь мою козу." Но монах не мог пить вина, не мог прикоснуться к женщинеи, тем более, не мог посягнуть на чью-то жизнь. Однако надо было выбирать. Он подумал, что выпить вина - наименьший грех. Но когда он выпил вино, онсогрешил с женщиной, а потом убил ее козу. Так давайте выпьем за исполнение всех желаний женщины!

Дорогие молодожены! Смотрю сейчас на вас — и радуется сердце вашей любви. С таким отношением друг к другу желаю вам пройти рядом всю вашу жизнь. И не впускайте в свои отношения злую советчицу ревность. Ведь как ни судите, ревность безобразна, Ее уродств никак не скрасить вам. Напротив, чем любовь дороже нам, Тем более пятно ее нам грязно. Счастья вам, дорогие! Горько! Дорогие молодые! Смотрю я на вас, а мысли мои окунаются в глубокую древность. В древней легенде говорится о дружной чете престарелых супругов, которые жили во Фригии. Их звали Филемон и Бавкида. Когда селение, где они жили, посетили под видом странников боги Зевс и Гермес, их не пустили ни в один дом, и только Филемон и Бавкида приняли гостей радушно. За это боги наградили их долголетием и возможностью умереть одновременно, а остальных жителей покарали, устроив потоп. Уцелела лишь хижина Филемона и Бавкиды, которая превратилась в храм. Супруги стали в нем жрецами.

Всегда нравились мятные конфеты, но родители их редко брали. Что там говорить о леденцах "холс"?! Даже конфетки "пилот" тогда бывали редко, в деревенском магазине тем более. Поэтому я втихаря от всех плотно сидел на бабушкином валидоле.

Стали как—то раз в одной компании обсуждать, что такое любовь. И возникла версия, что любовь — это не что иное, как болезнь. Но врач возразил: — Нет, это не болезнь, потому что выделяется очень большое количество энергии. Тогда уж скорее это работа. Художник подумал и сказал: — Ну какая же это работа? Ведь все так совершенно. Я думаю, это искусство. Был среди них искусствовед. И он, вмешавшись в спор, возразил: — Да нет же. Искусству нужен зритель. А это происходит один на один. Скорее это процесс. Адвокат с ним не согласился: — Какой же это процесс, обе стороны удовлетворены, чего же боле. Это не что иное, как наука. Тогда встает старенький, едва стоящий на ногах академик: — Какая же это наука, если любой студент может, а я , ректор вуза, не могу! Так давайте поднимем бокалы за эту болезнь, это искусство, эту работу, этот процесс и эту великую науку — науку любви!